Президент России Владимир Путин 19 июня провёл в режиме видеоконференции совещание с представителями различных отраслей экономики, столкнувшимися с последствиями распространения новой коронавирусной инфекции. Стенограмма совещания опубликована на сайте Президента РФ.
А мы публикуем выступление на совещании А.Р. Белоусова, первого заместителя председателя правительства, председателя правительственной комиссии по повышению устойчивости развития российской экономики, куда стекаются все те предложения, что направляют нижегородские промышленники и региональное правительство.
Андрей Рэмович высказал некоторые оценки и выводы по итогам двух месяцев работы российской экономики в условиях эпидемии коронавируса, которые, как мы полагаем, интересны нижегородским промышленникам.
«Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Конечно, эти два месяца дали нам такой богатый материал для осмысления. И применительно к предмету сегодняшнего разговора я хотел бы остановиться на трех главных уроках.
Первый урок вот в чем. У нас промышленность в среднем за эти два месяца, за апрель и за май, упала на 8 процентов. В то же время производство инвестиционных товаров упало на 16 процентов (почти на 17), а производство товаров длительного пользования – в два раза (на 53 процента). В этих секторах у нас есть производства, которые уронили объемы выпуска на 10–15 процентов, в том числе среди системообразующих предприятий. Первый урок состоит в том – почему это произошло?
Мы сейчас совершенно отчетливо видим, что это произошло там, где предприятия обладают потенциалом быстрой адаптации к изменениям условий производства. Что это означает? Это быстрая перестройка системы управления и это комплексная, я хочу это подчеркнуть, цифровизация всех производственных процессов. Если есть на предприятии система ERP, которая цифровизует бухгалтерию, финансы, логистику, заготовительное производство, кадры, есть система PLM, которая охватывает жизненный цикл продукции, есть системы бизнес-аналитики, так называемые MBA, то предприятие, даже находясь в сложных условиях, имеет возможность быстро перестроить свои системы и найти новых поставщиков, потому что рвутся производственные цепочки, в том числе трансграничные, нащупать рыночные ниши и так далее.
К сожалению, у нас до сих пор систематического распространения цифровизации именно в промышленности не было, в нашей стране просто не было. Мы буквально вчера (…) эту тему обсуждали, и мы хотим переформатировать нацпроект «Повышение производительности труда» именно в том, чтобы сделать центром его распространение этих механизмов. Именно здесь основные возможности повышения производительности труда.
Второй урок – то, о чем сегодня говорили (…), речь идет об онлайн-торговле и об использовании разных моделей маркетплейс, разного рода платформенных решений. Мы прекрасно видим, что в общепите, который у нас сократился где-то в среднем на 70–80 процентов, тоже есть компании, в том числе сетевые, которые сократились на 20–30. Благодаря чему? Благодаря тому, что они очень быстро смогли гибко перейти на онлайн-торговлю. Прежде всего, наша задача в том, чтобы подтянуть нормативную базу и регуляторику, потому что сегодня онлайн-торговля находится в «серой» зоне, не очень там четко отрегулирована ответственность агрегаторов, не очень точно отрегулированы взаимоотношения поставщиков и потребителей, их взаимная ответственность, что мы сейчас наблюдали, когда вводили дистанционную торговлю лекарствами. Это нужно урегулировать в самые кратчайшие сроки. Это есть в общенациональном плане, это второй урок, мы в этом направлении будем двигаться.
Третий урок, который мы получили, мы тоже об этом говорили весь прошлый год, но только сейчас к этому подошли, – это урегулирование вопросов, связанных с дистанционной формой занятости, особенно со смешанной формой занятости. Мы прекрасно понимаем, что многие предприятия сейчас и компании, почувствовав вкус к дистанционной занятости, не вернутся к обычным формам. У нас эта область наиболее слабо сейчас в нормативном плане урегулирована. Это должны быть достаточно большие внесения изменений в трудовое законодательство. Сейчас обсуждается вопрос, где здесь границы использования гражданско-правовых отношений.
Это все вопросы, которые достаточно сложны, тем не менее нам их нужно быстро решать, потому что это то, что мы сейчас увидели, – такой передовой край, передовое направление, в котором начали развиваться процессы.
И что касается получения кредитования по кредитам на пополнение оборотных средств – то (…) я откровенно скажу: мы здесь пережали. Мы сейчас ведем дискуссии с Минфином. Я считаю, что мы пережали здесь сейчас ограничения. Действительно, мы на первом этапе до сих пор старались сделать так, чтобы у нас этими кредитами воспользовались прежде всего предприятия из пострадавших отраслей. В результате мы из 400 миллиардов рублей лимита, который там есть, выбрали сейчас порядка 100.
Я считаю, что (и мы, собственно, с Антоном Германовичем, эту тему обсуждали) мы готовы пойти сейчас, и я надеюсь, что договорились, в ослаблении в двух направлениях.
Во-первых, для крупных холдингов в обрабатывающей промышленности и на транспорте увеличить лимит с 3 триллионов рублей до пяти, потому что холдинги у нас сейчас пользуются теми же объемами лимита, что и отдельные системообразующие предприятия.
И во-вторых, многие предприятия нам говорили, что для них является очень жестким ограничением среднемесячный объем сокращения производства за II квартал на 30 процентов. Дело не в том, что, как у коллег, у них производство не упало, они не подошли под этот критерий, а дело в том, что у нас II квартал еще не завершился, и предприятия говорят: «Мы не знаем, что у нас в июне будет. Еще июнь не закончился, а вы нас уже заставляете июнь использовать в качестве критерия».
Мы договаривались с Антоном Германовичем, я надеюсь, что на следующей неделе соответствующие изменения в правила мы внесем, что для отраслей обрабатывающей промышленности и для транспорта введем правило, что хотя бы в одном месяце должно быть падение не менее 30 процентов. В этом плане предприятие получит право на получение льготного кредита».
