Существуют разные версии того, почему проект, показавший всему миру коллективную мощь разума отечественной науки и промышленности, завершился столь трагически. Наиболее известная – развал СССР и последовавшее за ним отсутствие финансирования. Академик Юрий Семенов, главный конструктор НПО «Энергия», с горечью вспоминает совещание генеральных авиаконструкторов, проходившее в начале 1990-х в Московском Кремле. На нём Борис Ельцин прямо сказал: «Первое, что мы делаем: закрываем “Энергию – Буран”».
Другое предположение о будущем корабля сразу после его приземления высказал летчик-испытатель Игорь Волк: «как бы этой блестящей посадкой «Буран» не подписал себе смертный приговор. Пока будут на своих местах «руководители» программы они не допустят второго запуска, дабы не смазать результаты первого. Они рисковать своим «успехом» не станут».
Сегодня многие, махнув рукой, посетуют: стоит ли бередить раны воспоминаниями о печальной участи, постигшей этот великий проект. Ведь среди пяти летных экземпляров и девяти технологических макетов корабля всего три «счастливчика». Первый занял свое место в музее космодрома «Байконур». Второй в 2004 году перевезен с Тушинского машинострои-тельного завода на Химкинское водохранилище для временного хранения. Третий – макет для горизонтальных летных испытаний – давно за границей: в техническом музее города Шпейера (Германия).
Увы, корабля, который слетал в космос, среди них нет. Длительный период он находился в монтажно-испытательном корпусе космодрома «Байконур», но в мае 2002 года там обрушилась крыша. Корабль вместе с ракетой был раздавлен. Но как-то уж очень несправедливо, что обветшалая от бездумных решений «верхов» и тотального безденежья «низов» кровельная конструкция в одночасье похоронила вместе с «Бураном» гордость за страну… За людей, причастных к событию, которое занесено в книгу рекордов Гиннеса и стоит в одном ряду с королёвской «семеркой» (двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 – ред.) и курчатовским атомным проектом. Создатели «Бурана», ставшие без преувеличения героями своего времени, не заслужили забвения. Работая над необходимым стране объектом, они внедрили свыше шестисот новейших технологий. А 15 млрд рублей, вложенных в «Буран», сделали эту космическую программу самой выдающейся и, вопреки расхожему мнению, не самой дорогостоящей.
Гидромашевцам в числе 10 миллионов советских граждан (в «Буране» не было импортных составляющих – Ред.), задействованных в проекте, посчастливилось участвовать в создании ВКС «Буран». Работа началась задолго до подписания Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о создании многоразовой космической системы и перспективных космических комплексов.
В конце 1960-х совместно с ОКБ Микояна «Гидромаш» приступил к работе над экспериментальной машиной «Эпос». Это был аппарат треугольной формы, предназначенный для отработки спуска с орбиты и посадки будущего космического самолета. Для него заводчане предложили шасси нетрадиционной конструкции. Четыре стойки были оборудованы лыжами. Перед полетом они закидывались аппарату на спину в ниши. В начале посадки земли касалась задняя пара лыж, затем самолет переваливался на переднюю пару.
Этот опыт позволил горьковчанам активно включиться в разработку многоразовой космической системы. Когда сегодня, по рассказам очевидцев, лишь отдаленно представляешь создание изделия 11Ф35 («Буран»), невольно осознаешь напряжение, серьезность, ответственность работы, которая длилась двенадцать лет и завершилась триумфом.
В популярных и научных изданиях точность приземления «Бурана» – результат труда гидромашевцев – отдельный предмет для повествования. «Ровно за восемь секунд до касания взлетно-посадочной полосы у корабля вышли шасси, «Буран» был готов к приземлению. У земли порывы ветра доходили до 20 метров в секунду. Корабль это учел и вступил в борьбу с боковым ветром, «сознательно» сделав отворот от посадочного курса на 15-20 градусов. «Буран» сел, как и положено в таких условиях, на одну ногу. Сначала коснулся левой, поправил нос, через 30 метров опустил на полосу правую ногу. Уклонение от оси – три метра. «Буран» и на пробеге «искал» осевую линию. К моменту остановки он был правее центра взлетно-посадочной полосы менее чем на 50 сантиметров», – отмечается в книге «Взлеты и посадки “Бурана”», вышедшей в 1994 году.
Свидетель тех событий академик Семенов вспоминает: «Посадка совпала с сильным ураганом, идущим со стороны Аральского моря. Видим: заходящий на посадку «Буран» вдруг сделал разворот. Оказывается, автоматика выбрала оптимальную траекторию! Корабль вышел на посадочную полосу и приземлился. Это была высочайшая точность»… И подтверждение правильности конструкторских и технических решений, принятых гидромашевцами в процессе работы. Вот так просто, оказывается, со своего рабочего места шагнуть в историю!
Лариса Козлова, пресс-секретарь Нижегородского АО “Гидромаш” имени В.И. Лузянина
О работе коллектива завода “Гидромаш” над созданием многоразового космического корабля “Буран” можно прочитать в книге “Ильич. Красный директор” (гл.6), размещенной на нашем сайте.
